[Lika_k]

Grace Paley
The Telling
I met a woman in the street she
told me the whole story I said
yes yes then I told her the
whole story she said unbelievable
then I turned the corner there
was John he said but how did that
little family suddenly vanish
then walking walking we met
Elsa she said what's wrong with
you two you know the whole
story first the boy then him
then her then that was that but
they were just here John cried on
Seventh Avenue standing talking John
I said that was years ago no no
no said Elsa No said John oh
shut up both of you I said
they're gone.

@темы: p, 20, english-american

---

[Lika_k]

Борис Рыжий
Вот и зима, мой ангел, наступила —
порог наш черный снегом завалило.
И в рощу обнаженную ресниц
летят снежинки, покружив над нами,
и наших слез касаются крылами,
подобными крылам небесных птиц.
И сад наш пуст. И он стоит уныло.
Все то, что летом было сердцу мило, —
как будто бы резиночкой творец
неверный стих убрал с листа бумаги —
бог стер с земли. И простыни, как флаги,
вдали белеют — кончен бой, конец.
Мы в дом войдем с последнею надеждой,
что в нем еще жива любовь, как прежде,
но вновь увидим, за окном — зима.
Я думаю, что спать должны зимою,
как бурые медведи, мы с тобою —
чтоб дальше жить, чтоб не сойти с ума.
И потому, укрыв тебя овчиной,
шепчу: «Не принимай всерьез кончину.
Мы пережили тысячу смертей,
и мы еще увидимся при жизни».
О, спойте колыбельную, пружины,
нам. Усыпите нас до теплых дней.

@темы: 20, р (rus), ryzhy, boris, russian

---

[Lika_k]

Grace Paley
Fidelity
After supper I returned to
my reading book I had
reached page one hundred
and forty two hundred and twenty
more to go I had been thinking that
evening as we spoke
early at dinner with a couple of young
people of the time dense improbable
life of that book in which I had become so comfortable
the characters were now my troubled companions
I knew them understood I could
reenter these lives without loss
so firm my habitation I scanned the shelves
some books so dear to me I had missed them
learned forward to take the work into
my hands I took a couple of deep breaths
thought about the acceleration of days
yes I could reenter them but . . .
No how could I desert that other whole life
those others in their city basements
Abandonment How could I have allowed myself
even thought of a half hour's distraction
when life had pages or decades to go
so much was about to happen to people
I already know and nearly loved

@темы: p, 20, english-american

---

[Lika_k]

Андрей Белянин
И ломкие пальцы пролистывают страницы
Такого былого, что даже поверить трудно.
Где каждый день из минут ожидания соткан
И даже стать на колени уже не волен...
Я должен молча смотреть на твой кружевной локон -
К чему кричать о своей любви или боли?
Стихи по ночам о тайном и сокровенном...
Какие слова! Какое упрямство страсти!
Поэзия прошлого, как аромат вербены,
Покажется сном, словно привкусом Высшей Власти.
Но время придет,- вспоминая слова молитвы
И горько и сладко, как в детстве, просить прощенья.
Березовый Бог, с опрокинутым небом слитый,
Позволит, как в осень, вступить в костер очищенья...
Тогда я коснусь щеки твоей легким ветром,
А может быть, каплей дождя охлаждая кожу
Фаянсовых ног, обожженных татарским летом,
И ты улыбнешься... И ты мне поверишь тоже.
Растай же вплоть до воздушного поцелуя!
Весь мир измени водопадом случайной ласки!
А я зимой тебе на стекле нарисую
Прекрасного принца, скачущего из сказки...

@темы: б, 21, russian

---

[Lika_k]

Jorge Luis Borges
Compass
Every single thing becomes a word
in a language that Someone or Something, night and day,
writes down in a never-ending scribble,
which is the history of the world, embracing

Rome, Carthage, you, me, everyone,
my life, which I do not understand, this anguish
of being enigma, accident, and puzzle,
and all the discordant languages of Babel.

Behind each name lies that which has no name.
Today I felt its nameless shadow tremble
in the blue clarity of the compass needle,

whose rule extends as far as the far seas,
something like a clock glimpsed in a dream

or a bird that stirs suddenly in its sleep.

transl. by Alastair Reed

@темы: b, 20, latinoamericano, borges, jorge luis

---

[Lika_k]

Леопольд Стафф
Воскресенье
Не пойду этой тропкой,
Заваленной палыми листьями,
Где с каждым шагом
Всё глубже, всё пасмурней осень.
Сяду там — у ручья,
Где еще до сих пор зеленеет,
И среди простодушных,
Среди голубых незабудок,
Память ищет губами
Твое отзвучавшее
Имя.

сб. "Лозина" (1954)

пер. А. Гелескул

@темы: polish, 20, staff, leopold, с (rus)

---

[Lika_k]

James Joyce
She Weeps over Rahoon*
Rain on Rahoon falls softly, softly falling
Where my dark lover lies.
Sad is his voice that calls me, sadly calling
At grey moonrise.

Love, hear thou
How desolate the heart is, ever calling,
Ever unanswered—and the dark rain falling
Then as now.

Dark too our hearts, O love, shall lie, and cold
As his sad heart has lain
Under the moon-grey nettles, the black mould
And muttering rain.

1912

* "[C]omposed in Trieste shortly after his 1912 visit to the grave of Michael Bodkin at Rahoon, Ireland. Bodkin was the Galway sweetheart of Nora Barnacle and the man whom Joyce used as the model for Michael Furey, whose memory Gretta Conroy evokes in the closing pages of "The Dead." (Fargnoli and Gillespie)
(c)

@темы: j, links, 20, english-british, english-british-irish

---

[Lika_k]

Франсис Жамм
Молитва, чтобы войти в рай с ослами
Когда ты, господи, прикажешь мне идти,
Позволь мне выбрать самому пути;
Я выйду вечером в воскресный день
Дорогой пыльной, мимо деревень,
И, встретивши ослов, скажу: «Я Жамм,
И в рай иду. — И я скажу ослам: —
Пойдемте вместе, нежные друзья,
Что, длинными ушами шевеля,
Отмахивались от ударов, мух,
Назойливо кружившихся вокруг».
Позволь к тебе прийти среди ослов —
Средь тех, что возят фуры паяцов,
Средь тех, что тащат на спине тюки
Иль в маленьких повозочках горшки.
Среди ослиц, что ноги ставят так,
Что трогает вас их разбитый шаг,
Что, пчелами ужалены, должны
На ножках раненых носить штаны.
Позволь прийти мне с ними в райский сад,
Где над ручьями яблони дрожат,
И сделай, господи, чтоб я в него вошел,
Как много поработавший осел,
Который бедность кроткую несет
К прозрачной чистоте небесных вод.

пер. И. Эренбург

@темы: э, francaise, 20, 19, symbolism, ж, russian

---

[Lika_k]

Sara Teasdale
There Will Come Soft Rains
(War Time)
There will come soft rains and the smell of the ground,
And swallows circling with their shimmering sound;

And frogs in the pools singing at night,
And wild plum trees in tremulous white,

Robins will wear their feathery fire
Whistling their whims on a low fence-wire;

And not one will know of the war, not one
Will care at last when it is done.

Not one would mind, neither bird nor tree
If mankind perished utterly;

And Spring herself, when she woke at dawn,
Would scarcely know that we were gone.

@темы: t, 20, english-american, teasdale, sara

---

[Lika_k]

Франсис Жамм
Молитва, чтобы получить звезду
Боже, дай мне одну золотую звезду,
Может, в ней для души я спасенье найду.
Если ты не захочешь отдать ее мне,
Без обиды, без жалобы всё я снесу.
Если гибель в звезде — подари ее мне,
Как дают бедняку золоченое су.
Я плетусь, как осел… Вспоминаешь ли ты,
Как ребенком я клал остролистов кусты
Перед яслями в храме, где мать моя встарь
Убирала розетками нищий алтарь?
Если в этой звезде я спасенье найду,
Подари мне одну золотую звезду,
Потому что мне надо сегодня ее
Положить на замерзшее сердце мое.

пер. И. Эренбург

@темы: э, francaise, 20, 19, symbolism, russian

---

[Lika_k]

Robert Frost
Dust of Snow
The way a crow
Shook down on me
The dust of snow
From a hemlock tree

Has given my heart
A change of mood
And saved some part
Of a day I had rued.

@темы: 20, frost, robert, english-american, f

---

[Lika_k]

Франсис Жамм
Молитва, чтоб ребенок не умер
Боже, сбереги Ты маленькую детку,
Как от ветра нежно бережешь Ты ветку.
Соранить ребенка для Тебя что значит.
Если мать, измученная, горько плачет,
Господи, не Ты кладешь рукой жестокой
Голубую смерть на розовые щеки,
Если ты оставишь жить ее, то в храме
Твой алтарь она укарсит васильками,
Боже, сбереги Ты маленькую детку,
Как от ветра нежно бережешь Ты ветку.

пер. И. Эренбург

@темы: э, francaise, 20, 19, symbolism, ж

---

[Lika_k]

Ted Highs
The Thought Fox
I imagine this midnight moment's forest:
Something else is alive
Beside the clock's loneliness
And this blank page where my fingers move.

Through the window I see no star:
Something more near
Though deeper within darkness
Is entering the loneliness:

Cold, delicately as the dark snow
A fox's nose touches twig, leaf;
Two eyes serve a movement, that now
And again now, and now, and now

Sets neat prints into the snow
Between trees, and warily a lame
Shadow lags by stump and in hollow
Of a body that is bold to come

Across clearings, an eye,
A widening deepening greenness,
Brilliantly, concentratedly,
Coming about its own business

Till, with a sudden sharp hot stink of fox
It enters the dark hole of the head.
The window is starless still; the clock ticks,
The page is printed.

@темы: 20, h, english-british

---

[Lika_k]

Франсис Жамм
Кто-то тащит на убой телят,
И они на улице мычат.

Пробуют, веревку теребя,
На стене лизать струю дождя.

Боже праведный, скажи сейчас,
Что прощенье будет и для нас,

Что когда-нибудь у райских врат
Мы не станем убивать телят,

А, напротив, изменившись там,
Мы цветы привесим к их рогам.

Боже, сделай, чтоб они, дрожа,
Меньше б чуяли удар ножа.

пер. И. Эренбург

@темы: э, francaise, 20, 19, symbolism, ж, russian

---

[Lika_k]

Sara Teasdale
Winter Stars
I went out at night alone;
The young blood flowing beyond the sea
Seemed to have drenched my spirit’s wings—
I bore my sorrow heavily.

But when I lifted up my head
From shadows shaken on the snow,
I saw Orion in the east
Burn steadily as long ago.

From windows in my father’s house,
Dreaming my dreams on winter nights,
I watched Orion as a girl
Above another city’s lights.

Years go, dreams go, and youth goes too,
The world’s heart breaks beneath its wars,
All things are changed, save in the east
The faithful beauty of the stars.

@темы: t, 20, english-american, teasdale, sara

---

[Lika_k]

Франсис Жамм
Столовая
Шкап, и на нем полировки остаток.
Слышал он голос моих прабабок,
Слышал он голос моего деда
И голос отца, за дедом следом.
Воспоминанья он крепко хранит.
Он, думают, нем, оттого и молчит,
Но я веду с ним беседы.
Там же с кукушкой часы — не пойму,
В толк не возьму, молчат почему?
Все же не стану спрашивать их,
Быть может, что-то сломалось в них
И попросту замер голос пружины,
Как человеческий в миг кончины.
Там есть еще старинный буфет,
В нем пахнет воском, вялыми гроздями,
Мясом, хлебом, грушами поздними.
Он верный слуга, тревоги с ним нет,
И сам он знает, что красть не след.
Приходит немало мужчин и дам,
Глухих к этим малым живым вещам;
Смешно, что во мне лишь видна им душа.
Когда произносят, войдя не спеша:
«Как поживаете, милейший Жамм?»

пер. С. Шервинский

@темы: francaise, 20, 19, symbolism, ж

---

[Lika_k]

Rupert Brooks
The Dead
These hearts were woven of human joys and cares,
Washed marvellously with sorrow, swift to mirth.
The years had given them kindness. Dawn was theirs,
And sunset, and the colours of the earth.
These had seen movement, and heard music; known
Slumber and waking; loved; gone proudly friended;
Felt the quick stir of wonder; sat alone;
Touched flowers and furs and cheeks. All this is ended.

There are waters blown by changing winds to laughter
And lit by the rich skies, all day. And after,
Frost, with a gesture, stays the waves that dance
And wandering loveliness. He leaves a white
Unbroken glory, a gathered radiance,
A width, a shining peace, under the night.

@темы: b, 20, english-british

---

[Lika_k]

Франсис Жамм
На этих днях начнется снег. И прошлый год
Мне снова вспоминается с его грустями
Забытыми. И если спросит кто: что с вами? —
Скажу: побыть мне дайте одному. Пройдет...
Подолгу размышлял я в том же доме старом,
А грузный снег на ветви падал за окном.
И, как тогда, я тоже думал ни о чем,
Раскуривая трубку с мундштуком янтарным.
Все так же славно пахнет мой резной буфет.
И я был дурнем, полагая, что приметы
Не изменяются и что сменять предметы
Пустая блажь, ненужная, и смысла нет.
Все размышляем, все толкуем — не смешно ли?
А слезы, поцелуи — все молчком, ни звука,
А нам понятны. Так шаги соседа-друга
Мне слаще всяких слов, подслащенных тем боле.
Крестили звезды, не подумав, что для них
Имен не нужно, и красавица комета,
Которой сроки учтены с начала света,
Не засияет в небесах от слов твоих.
И где же он, мой прошлый год с его грустями
Давнишними? Почти совсем забытый год.
Я говорю: побыть хочу один, пройдет...
Коли захочет кто-нибудь спросить: что с вами?

пер. С. Шервинский

@темы: francaise, 19, symbolism, ж

---

[Lika_k]

Elizabeth Bishop
One Art
The art of losing isn’t hard to master;
so many things seem filled with the intent
to be lost that their loss is no disaster.

Lose something every day. Accept the fluster
of lost door keys, the hour badly spent.
The art of losing isn’t hard to master.

Then practice losing farther, losing faster:
places, and names, and where it was you meant
to travel. None of these will bring disaster.

I lost my mother’s watch. And look! my last, or
next-to-last, of three loved houses went.
The art of losing isn’t hard to master.

I lost two cities, lovely ones. And, vaster,
some realms I owned, two rivers, a continent.
I miss them, but it wasn’t a disaster.

—Even losing you (the joking voice, a gesture
I love) I shan’t have lied. It’s evident
the art of losing’s not too hard to master
though it may look like (Write it!) like disaster.

@темы: b, 20, english-american

---

[Lika_k]

Франсис Жамм
Вьеле-Гриффену
Осенние дожди, с утра застлала мгла
весь горизонт. Летят на юг перепела,
и рыщет хриплый ветер по оврагу
и гонит, как метлой, дрожащего бродягу.
С окрестных косогоров и холмов
на крыльях медленных спустились стаи дроф;
смешные чибисы уже отсуетились
и где-то в камышах, в сырых ложбинках скрылись;
чирки-коростельки, как будто неживые,
ни дать ни взять — игрушки заводные,
дня через три над нами пролетят;
а там, глядишь, и цапли воспарят,
и утки взмоют легким полукругом
и затрепещут над пустынным лугом.
Придет пора — и странный ржавый клич
раздастся в небесах,— то журавлиный клин;
промчится хвостовой и сменит головного...
А мы, Вьеле-Гриффен, поэты, мы готовы
принять весь мир, по в нем жестокость и разлад,
и режут к праздникам в деревне поросят,
они так страшно, так пронзительно визжат,
и будничная жизнь порой не лучше ада.
Но и другое есть — с улыбкою по саду
идет любимая — сиянье, и прохлада,
и прелесть. Но еще есть старый-старый пес,
он болен, и лежит, уткнувши в листья нос,
и грустно смерти ждет, и весь — недоуменье...
Какая это смесь? И взлеты, и паденья,
уродство, красота, и верх и низ...
А мы, недобрые, ей дали имя — Жизнь.

пер. Э. Линецкая

@темы: francaise, 20, 19, symbolism, ж