[Lika_k]

Фернанду Пессоа
Эрот и Психея
...Итак, ты видишь, брат мой, что истины, данные тебе
в степени Новопосвященного и данные тебе в степени
Младшего Ученика суть, хотя противоречивы, все та же истина.

Из ритуала при облачении степенью Мастера Входа
в Ордене Храмовников в Португалии

В некой сказочной стране,
В древнем замке, в дивой чаще
Спит принцесса, — в тишине
Принца ждет в волшебном сне:
Только он поможет спящей.

Силы исчерпав почти,
Он войдет в глубины леса,
Чтоб, добро и зло в пути
Одолев, тропу найти
В тот чертог, где спит принцесса.

Сон принцессы — долгий плен,
Но в глуби его бездонной
Луч надежды сокровен.
Вкруг принцессы с древних стен
Виснет плющ темно-зелёный.

Благородным смельчаком
Принц идет, противясь бедам, —
То в обход, то прямиком.
Он с принцессой незнаком.
И принцессе он неведом.

Всё назначено Судьбой:
Ей — до срока спать в чертоге,
А ему — ценой любой
Победить, вступивши в бой,
Обрести конец дороге.

Пусть вокруг темным-темно,
Но, отринув страх вчерашний
И сомненья заодно,
Принц достигнет всё равно
Тайного чертога в башне, —

Для того, чтоб, не ропща,
Встать за тайною завесой
В полутьме, среди плюща,
И постигнуть, трепеща:
Он-то сам и был принцессой.

пер. Е. Витковский

@темы: portuguese, 20, pessoa, fernando, п

---

[Lika_k]

E. E. Cummings
Summer Silence
Eruptive lightnings flutter to and fro
Above the heights of immemorial hills;
Thirst-stricken air, dumb-throated, in its woe
Limply down-sagging, its limp body spills
Upon the earth. A panting silence fills
The empty vault of Night with shimmering bars
Of sullen silver, where the lake distils
Its misered bounty.—Hark! No whisper mars
The utter silence of the untranslated stars.

@темы: c, 20, english-american, cummings e. e.

---

[Lika_k]

Фернанду Пессоа
В резьбе и в золоте, кадило,
Дымя, качается устало,
Стараюсь, чтоб душа следила
За исполненьем ритуала.

Но - вижу взмах руки незримой,
Неслышимую песню внемлю,
В иных кадилах струи дыма
И чую сердцем, и приемлю.

Чем длится ритуал успешней,
Тем он причастней горней славе,
Где вечен ритуал нездешний.
Явь - только то, что выше яви.

Кадило движется; повисли
Дымки, напевы зазвучали,-
Но здешний ритуал - лишь мысли
О том, нездешнем ритуале.

К подножью Божьего престола
Душа свершает путь безвестный...
И шахматные квадры пола -
Суть мир земной и мир небесный.

пер. Е. Витковский

@темы: portuguese, 20, pessoa, fernando, п

---

[Lika_k]

Helen Hunt Jackson
Dreams
Mysterious shapes, with wands of joy and pain,
Which seize us unaware in helpless sleep,
And lead us to the houses where we keep
Our secrets hid, well barred by every chain
That we can forge and bind: the crime whose stain
Is slowly fading ’neath the tears we weep;
Dead bliss which, dead, can make our pulses leap—
Oh, cruelty! To make these live again!
They say that death is sleep, and heaven’s rest
Ends earth’s short day, as, on the last faint gleam
Of sun, our nights shut down, and we are blest.
Let this, then, be of heaven’s joy the test,
The proof if heaven be, or only seem,
That we forever choose what we will dream!

@темы: j, h, 19, english-american

---

[Lika_k]

Фернанду Пессоа
Последнее колдовство
"Истаяло магическое слово,
Развеяно могущество Богини.
Молитва снова прочтена и снова,
Чтоб кануть в пропасть ветреного гула.
Ответа нет ни в небе, ни в пучине,
Ко мне лишь ветер прилетает ныне.
В завороженном мире все уснуло.

Скудеют мощью древние заклятья,
А ведь когда-то чарой, наговором
Умела без усилья разбивать я
Природной формы косные оковы,-
Я видела немало фей, которым
Повелевала голосом и взором,
И лес в восторге обновлял покровы.

Мой жезл, склонявший столько сил природы,
Был преисполнен истиною вящей,
Неведомою в нынешние годы,-
Я круг черчу, его бессилье зная,-
Мне только ветра слышен стон щемящий,
И вот луна восходит вновь над чащей -
Но для меня враждебна глушь лесная.

Я не владею приворотным даром,
А некогда бывала чудной свитой
Окружена, доверясь тайным чарам;
Ко мне рукам уже не влечься юным;
Не служит солнце больше мне защитой,
Навек угасла власть волшбы забытой,
Свершавшейся в лесах при свете лунном.

Таинственным скипетродержцам ада,
Что спят в безблагодатности великой,
Теперь покорствовать уже на надо
Моим приказам грозным - как доселе.
Мой гимн оставлен звездною музыкой,
Мой звездный гнев стал только злобой дикой,
И бога нет в моем спокойном теле.

Таинственные духи темной бездны,
Любови алча, прежде ждали зова,
Но все мои заклятья бесполезны -
Стал каждый ныне лишь безмолвной тенью,-
Рабов презренных таинства ночного
Теперь, незваных, созерцаю снова
И к гибели готовлюсь, к искупленью.

Ты, солнце, мне лучей дарило злато,
Твоей, луна, я знала пламя страсти,-
Лишаюсь я столь щедро мне когда-то
Распределенной вами благостыни:
Я разделяюсь ныне на две части -
Мертвеет мощь моей волшебной власти,
Лишь телу бытие дано отныне!

Но да не тщетной быть моей надежде:
Да обращусь я в статую живую!
Умрет лишь та, что днесь -
не та, что прежде,-
Последнему да совершиться чуду!
Избыв любовь и муку вековую,
Я в гибели такой восторжествую:
Не будучи ничем, я все же буду!"

пер. Е. Витковский

@темы: portuguese, 20, pessoa, fernando, п

---

[Lika_k]

Anne Bradstreet
Verses upon the Burning of our House, July 10th, 1666
Here Follows Some Verses Upon the Burning
of Our house, July 10th. 1666. Copied Out of
a Loose Paper.

In silent night when rest I took,
For sorrow near I did not look,
I wakened was with thund’ring noise
And piteous shrieks of dreadful voice.
That fearful sound of “fire” and “fire,”
Let no man know is my Desire.
I, starting up, the light did spy,
And to my God my heart did cry
To straighten me in my Distress
And not to leave me succourless.
Then, coming out, behold a space
The flame consume my dwelling place.
And when I could no longer look,
I blest His name that gave and took,
That laid my goods now in the dust.
Yea, so it was, and so ‘twas just.
It was his own, it was not mine,
Far be it that I should repine;
He might of all justly bereft
But yet sufficient for us left.
When by the ruins oft I past
My sorrowing eyes aside did cast
And here and there the places spy
Where oft I sate and long did lie.
Here stood that trunk, and there that chest,
There lay that store I counted best.
My pleasant things in ashes lie
And them behold no more shall I.
Under thy roof no guest shall sit,
Nor at thy Table eat a bit.
No pleasant talk shall ‘ere be told
Nor things recounted done of old.
No Candle e'er shall shine in Thee,
Nor bridegroom‘s voice e'er heard shall be.
In silence ever shalt thou lie,
Adieu, Adieu, all’s vanity.
Then straight I ‘gin my heart to chide,
And did thy wealth on earth abide?
Didst fix thy hope on mould'ring dust?
The arm of flesh didst make thy trust?
Raise up thy thoughts above the sky
That dunghill mists away may fly.
Thou hast a house on high erect
Frameed by that mighty Architect,
With glory richly furnished,
Stands permanent though this be fled.
It‘s purchased and paid for too
By Him who hath enough to do.
A price so vast as is unknown,
Yet by His gift is made thine own;
There‘s wealth enough, I need no more,
Farewell, my pelf, farewell, my store.
The world no longer let me love,
My hope and treasure lies above.

@темы: b, 17, english-british, english: anglo-american

---

[Lika_k]

Коэльо Пашеко (Фернанду Пессоа)
За пределом других океанов
Памяти Алберто Каэйро
В лихорадке в пылу за пределом других океанов
Становились явления жизни яснее и чище
И привиделся город существ
Не совсем нереальных но мертвенно-бледных святых наготой чистотой
И виденью дразнящему входом служил я в то время как чувства хотел испытать
Ибо в каждой душе есть понятие зримого мира
Ибо жить оставаясь в живых
Это значит что чувствовать скажется в способе жизни
Но однако же лица спокойней росы оставались
Нагота означала безмолвие форм не имеющих плоти
И реальность понять не могла как же стала такою она
Только жизнь только жизнью была жизнью как таковой

Многократно безмолвно стараюсь постигнуть умом
Как машина которая смазана и потому не шумит
Мне приятен покой тишина и возможность не двигаться
Ибо так достигается то равновесье которое нужно чтоб мыслить
Постигаю что в эти моменты рассудок в работе
Но не слышу его он старается тихо трудиться
Как машина в которой трансмиссии движутся плавно зубцы не скрипят
И услышать нельзя ничего лишь скольженье добротных деталей ни шороха в общем
Иногда размышляю другие быть может все чувствуют так же как я
Но у них голова начинает болеть начинает кружиться
Эта память явилась ко мне как могла бы явиться любая другая
Например я припомнить бы мог что никто не внимает скольженью деталей
И не знает о них ничего да и знать-то не хочет

В этом зале старинном в котором оружье висит на поблекших щитах
Как скелеты как зримы знаки минувших эпох
Я скольжу человеческим взором и жадно пытаюсь в доспехах увидеть
Сокровенную тайну души послужившую поводом к жизни моей
И когда обращаю печальные взоры на щит для оружия стараясь не видеть его
Прозреваю железный скелет постигаю его но понять не могу
Отчего он вступает в меня во владенье вступает как некая дальняя вспышка
Слышу звук бытие постигаю двух шлемов совсем одинаковых внемлющих мне
Копья четкою тенью своей утверждают меня в пониманье нечёткости слов
И невнятных двустиший всё время скользящих в уме
Я внимаю биенью сердец тех героев которые мне воздадут по заслугам в грядущем
И в неверности чувств натыкаюсь опять на себя и на прежние спазмы
Той же выцветшей пыли того же оружья свидетельства прежних эпох

В этот зал я вступаю в большой и пустой в миг заката
И безмолвия он удивительно сходен с устройством души
Он расплывчатый пыльный и эхо шагов здесь так странно звучит
Словно эхо которое слышно в душе если шаг не поспешен
В окна грустные смотрит тускнеющий свет
И бросает на тёмные стены неясные тени
Этот зал и пустой и просторный конечно душа
А движение воздуха пляска пылинок всего только мысли
Да овечья отара печальная вещь
И поэтому даже не нужно при мысли о том кто ушёл вспоминать про другие печали
Ибо так получилось поэтому что получилось то истиной стало
И поэтому всё что печально отныне с овечьей отарою схоже
Несомненно как раз потому повторяю что овцы и вправду печальны

Я ворую момент удовольствия ценную вещь получая
Лишь за несколько малых кусочков металла. Подобная мысль не трюизм не банальность
Ибо я не считаю возможным кусочки металла и что-то другое считать за единое нечто
Если б взял я латунь предположим и стала она артишоком
С удовольствием я бы послушал когда бы хоть кто-то попробовал истолковать происшедшее
Подсказал бы возможность не думать откуда берется и что и зачем
Я утратил бы страх что однажды пойму
Что мои размышленья о разных предметах вполне беспредметны
Что позиция тела способна нарушить его равновесье
И что сфера не тело поскольку бесформенна
Если все это так и позиция вызовет звук
Я обязан считать что и звук не считается телом
Но тому кто постиг интуицией звука бесплотность
Бесполезны мои заключенья и даже вредны ибо им не поверят

Если я вспоминаю что люди бывают которые могут играя в слова сообщать им духовность
А для этого часто смеются и многое могут сказать обо многом
Доставляя себе удовольствие и находя обаянье в игре циркового паяца
И тревожатся если на их облаченье пятно попадет от прованского масла
Я считаю счастливым себя ибо столько вещей для меня непонятны
Я в искусстве любого рабочего вижу рожденье незнаемой вещи
Потому что искусства не знаю но вещь осязаю
А рабочий затем и рабочий что знает искусство

Мой физический облик причина моих огорчений
Я же знаю что вещью являюсь а значит и прочие вещи мне тоже подобны
Я же знаю что вещи другие как впрочем и я полагаю что я это общая вещь
Я не думаю но полагаю что думаю так
И такая манера себя представлять облегчает мне жизнь
Я аллеи люблю тополей городских и тенистых кривых
По которым приятно шагать озираясь вокруг
Созерцая деревья и радуясь взглядом без ясной причины
Ибо эти аллеи врата в беспредельную сущность мою
Неизменны аллеи они вызывают всегда удивленье во мне
Сколько раз ни меняю свои ощущенья и вкусы
Но они постоянно находят возможность меняться в согласье со мной
Я не знаю о них ничего правда знаю хоть то что не знаю

Постиженье поэзии это условие жизни
Я не чувствую впрочем поэзии в ней ничего не понять
Потому вероятно что к жизни условной не годен
А когда бы сумел понимать то пришлось бы менять всю структуру свою
Ведь в поэзии главное знать что она непостижна
Есть немало прекрасного что безусловно прекрасно
Но порывы души красотой воплощаются в вещи
И откуда нам знать изначальную их красоту

Если вижу шаги значит вижу всего лишь шаги
Равномерные столь же как если бы я в них нашел
Утверждение факта того что они равномерны
И отсутствие их говорило бы лишь об обратном
Значит надо бы чувства предмета не числить обманом
Что души лишено то лишь видит и слышит иначе
Но сие допустить неудобно и как-то бестактно

Если волю являя мы можем застыть замолчать
То из этого следует только бездушность предметов
А не слишком ли прост и бессвязен подобный подход?
Мы должны допустить да и выбора в общем-то нет
Что коль скоро мы можем не двигаться не разговаривать но оставаться собой
То в предметах лишённых души есть такая же воля

Если я одинок и хоть кем-нибудь стать ненадолго обязан
И спиралями кружится вихрь неизвестных предметов
То что я говорю далеко не приём красноречья
Я же знаю реальность как вихрь обегает меня словно бабочка вкруг керосиновой лампы
Постигаю её утомленность боюсь что она упадет
К счастью это немыслимо я иногда одинок

Существуют же люди которым не вынести скрипа когтей по стене
И другие которым на это плевать
Но однако же когти скрипят по стене
Одинаково так что различие в людях. И разница в чувствах бесспорна
И она проявляет себя в исключительной розни
Восприятья различных вещей всё различно для всех ибо личности розны

Память лишь обособленность знания длящейся жизни
Тот кто болен амнезией даже не знает что жив
Но несчастен не меньше чем я пусть я знаю что жив и живу
Вот предмет перед коим в испуге склоняется каждый
Ибо внешняя жизнь оболочка и только и это не важно
И хотел бы я жить лишь внутри как иные счастливцы и так как живут во вселенной пространства

Отобедав так много персон восседают на кресла-качалки
Уминают подушки глаза закрывают в ничто отбывают
Никакого конфликта что жизнь что желанье не жить
Или хуже всего как мне кажется — если конфликт налицо
Револьверная пуля в висок и предсмертные письма
Прекращение жизни такой же абсурд как беседа которая втайне ведётся

Цирковые артисты намного достойней меня
Потому что стоят на руках и на лошади мчащей по кругу умеют стремительно прыгать
Совершают прыжки лишь затем чтобы их совершать
Если мне бы надумалось прыгнуть то думать пришлось бы зачем
И не стал бы я прыгать и был бы расстроен
А они объяснить не умеют секрет ремесла
Но обучены прыгать и прыгают как захотят
Никогда не решаясь спросить у себя хорошо или плохо и в самом ли деле
Так вот я иногда созерцаю какой-либо новый предмет
И не знаю взаправду ли он существует откуда мне знать
Знаю только что есть то что есть ибо вижу что вижу не больше того
И конечно не вижу возможности видеть того что не вижу
А когда бы увидел конечно поверил бы в то что увидел

Птица каждая тем и прекрасна что именно птица
Ибо птица прекрасна всегда
Но в ощипанном виде она тошнотворна как жаба
Да и куча пера не намного приятней
Из подобного явного факта я вывода сделать не в силах
Но притом полагаю что истина именно здесь

Мысль пришедшая в голову нынче ничуть не подобна пришедшей вчера или завтра
Я живу для того чтобы прочие знали как живы

Иногда у подножья стены попадается мне камнетёс за работой
И его бытие и реальная зримость совсем не похожи на то как его я себе представляю
Он работает в правильном ритме и руки его подчиняются общей идее
Как выходит что трудится он и при этом желает трудиться
А вот если бы я не трудился притом не желая трудиться
Неужели же я не постиг бы возможность иную?
Он рабочий не знает об этом и много счастливей меня
Наступая на листья сухие в аллеях нездешнего парка
Я порой полагаю что я существую и вправду реален
Но виденье такое останется только виденьем
Ибо вижу себя сознаю что иду по аллее по листьям
Научиться бы шороху листьев внимать но при этом
Не топтаться по ним и для них оставаться незримым
Но сухая листва все летит словно вихрь и по ней все иду и иду
Если б в этом движенье хоть что-то увидеть такое что прежде неведомо было бы мне

Все шедевры в искусстве всего лишь предметы искусства
И поэтому каждый предмет полагаю шедевр
Если мненье такое неправда то правда желанье моё
Чтобы правдою стало оно воплотилось навеки
И для мыслей моих утешенья такого довольно

Важно ль то что идея темна если это идея
Все идеи равны ни одна не прекрасней другой
Между ними не может быть разницы это же ясно
Ибо мне это ясно так кто же посмеет поспорить
Разум спящий не тот же ли что размышляет
Сновиденья совсем не бессвязны в них мыслей полно
Впрочем как и везде. Если вижу кого-то кто видит
Начинаю того не желая быть схожим со всеми
Это очень болезненно можно представить как душу клеймят раскалённым железом
Впрочем так ли болезненно это клеймленье откуда мне знать
Ведь огонь и железо всего лишь идеи и мне не понятны
То что сбился с пути добродетель утратил печально
Не раскаяться трудно особенно в силу того что об этом не думать никак не могу
Мне куда бы приятней вмещать добродетель да так чтоб с избытком
Но при этом чтоб польза была от нее чтоб моею и только моею была добродетель
Существуют ведь люди что чувствуют сердце разбитым
Но никто не видал чтобы чувство разбитого сердца
Приносило бы пользу кому бы то ни было ибо
Сей предмет беспредметен однако не повод
Утверждать что разбитое сердце источник отрады
В благородную несколько темную залу где все в изразцах
В голубых изразцах покрывающих стены
А на темном полу с инкрустацией дремлют дорожки из джута
Я вхожу иногда аккуратно небрежно
Ибо я в этой зале кто знает какая персона
К сожалению пол прогибает петли скрипят
И тоскуют филенки дверей их разбил паралич
Сколько деланной грусти безмолвия полного звуков
Сквозь решетки оконные свет проникает и день
Застывает на стеклах фонариков и по углам темноту в вороха собирает
И проходят порой сквозняки вдоль пустых коридоров
Но старинными лаками пахнет в укромных местах
Как все горестно в этом гнезде увяданья

Мне смешно иногда размышлять что и я ведь умру
Буду в гроб заколочен сосновый и пахнущий камедью свежей
Постепенно разрушатся ткани точней расползутся
И лицо распадется сухой разноцветною пылью
И проявится череп с оскалом усмешки
Непристойный и очень уставший мигать

пер. Е. Витковский

@темы: portuguese, 20, pessoa, fernando, п

---

[Lika_k]

Dorianne Laux
Under the Stars
When my mother died
I was as far away
as I could be, on an arm of land
floating in the Atlantic
where boys walk shirtless
down the avenue
holding hands, and gulls sleep
on the battered pilings,
their bright beaks hidden
beneath one white wing.

Maricopa, Arizona. Mea Culpa.
I did not fly to see your body
and instead stepped out
on a balcony in my slip
to watch the stars turn
on their grinding wheel.
Early August, the ocean,
a salt-tinged breeze.

Botanists use the word
serotinous to describe
late-blossoming, serotinal
for the season of late-summer.
I did not write your obituary
as my sister requested, could
not compose such final lines:
I closed the piano
to keep the music in. Instead

I stood with you
on what now seems
like the ancient deck
of a great ship, our nightgowns
flaring, the smell of dying lilacs
drifting up from someone’s
untended yard, and we
listened to the stars hiss
into the bent horizon, blossoms
the sea gathered tenderly, each
shattered and singular one
long dead, but even so, incandescent,
making a singed sound, singing
as they went.

@темы: 21, english-american, l

---

[Lika_k]

Алваро Де Кампос (Фернанду Пессоа)
Барроу-ин-Фернесс
1
Я жалок, я ничтожен и смешон,
Безмерно чужд и целям и заветам -
Как все: один их начисто лишен,
Другой, быть может, ищет их - да где там!

Пускай влекусь к добру - по всем приметам
Дурной дороги выбор предрешен.
Плетусь, как призрак,- наг, опустошен
И ослеплен потусторонним светом.

Все то, во что я верю,- чистый вздор.
Приемлю скромно жизнь мою простую -
Пишу стихи, вступаю в разговор.

Оправдываться? Боже сохрани!
Менять натуру? Все одно впустую.
- Довольно, сердце: хватит болтовни!

2
Теурги, духи, символы наук...
Слова, слова - пустые оболочки.
А я сижу на пристани, на бочке,
И вижу только то, что есть вокруг.

Все понимать - нелегкая задача.
А пусть и так. Что, впрочем, за нужда?
Грязна и холодна в реке вода.
Вот так живу я, очень мало знача.

О мир подлунный, узел суеты!
Какое же терпение благое
В руках того, кем расплетаем ты?

И предстает пред нами все как есть.
Во что играть? В любовь, во что другое?
Что до меня - я с бочки должен слезть.

3
Струись и к морю увлекай, река,
В душе моей скопившуюся скуку!
Какое «увлекай»!.. На боль, на муку
Тебе, река, плевать наверняка.

Вслед за ослом трушу вдоль большака.
Никак не хочет жизнь постичь науку:
Названья не давать пустому звуку
И на мираж не вешать ярлыка!

Гостеприимный Фернесс! На три дня
Наедине с тобой, как в тесной клетке,
Свели дела проклятые меня.

Уеду, — гость презрительный и редкий
(Струись и ты, привычек не сменя), —
Стряхнув на воду пепел сигаретки.

4
Расчёт перепроверив десять раз,
Я сдал его. Теперь всё ясно, просто.
Моя душа — подобие помоста,
Где выставлена муха напоказ.

Я завершил детальнейший анализ,
Определяя, где и чья вина.
Практическим советам — грош цена,
Теории, увы, не оправдались.

Зачем доклад, совет иль образец
Тому, чей мозг сломался, как зубец
У эмигранта в старенькой расчёске?

И надписать пора, сомненья нет,
Тяжёлый запечатанный пакет,
В котором — я и все мои наброски.

5
О Португалия, как много дней
Я вне тебя! А сердце к дому тянет:
Пока в разлуке мы, оно не станет
Ни тише, ни спокойней, ни сильней.

Всё истеричней разум, всё больней,
О, как его родимый берег манит!
А хитрый Фернесс лишь порою глянет
В глаза мне — и спешит среди камней.

Не слишком ли спешит? Пожалуй, да.
А, чёрта ли в самокопанье злобном?
Довольно метафизики, стыда,
Межвременья и лжи — со всем подобным

Покончим, удаляясь на покой.
Ах, если б стать причалом иль рекой!

пер. Е. Витковский

@темы: portuguese, 20, pessoa, fernando, п

---

[Lika_k]

Gertrude Stein
Tender Buttons [Eggs]
Kind height, kind in the right stomach with a little sudden mill.
Cunning shawl, cunning shawl to be steady.
In white in white handkerchiefs with little dots in a white belt all shadows are singular they are singular and procured and relieved.
No that is not the cows shame and a precocious sound, it is a bite.
Cut up alone the paved way which is harm. Harm is old boat and a likely dash.

@темы: s, 20, english-american

---

[Lika_k]

Алваро Де Кампос (Фернанду Пессоа)
Там, я не знаю где...
Колокол на вокзале, перед дорогой...
Не торопите меня этим гулким звоном!

Я хотел бы побыть еще здесь, на вокзале души моей,
в тишине и покое, покуда ко мне не приблизился
этот поезд железный, который меня увезет,
чтоб уже не вернуться,
и пока не почувствую я, что и впрямь уезжаю,
и пока на подножку вагона не стану ногой,
не отвыкшей дрожать всякий раз, когда я уезжаю.
Мне хотелось бы в этот час, на перроне еще
не ушедшего дня,
покурить, еще будучи связанным с жизнью вчерашней.
Эта жизнь бесполезная, которую лучше б и вовсе
покинуть,-
говорите, тюрьме подобна?
Ах, какое значенье это имеет! Ведь если я узник
этой тюрьмы огромной - то о размерах
собственной камеры стоит ли думать?
Поезд уже отошел от соседней станции.
Меня начинает поташнивать от сигареты...
Прощайте, прощайте, прощайте, все,
не пришедшие
со мною проститься,
о семейство мое, существующее лишь условно...
Прощай, мой сегодняшний день, о перрон неушедшего
дня,
прощай, моя жизнь, прощай!
Остаться, словно пакет, оставленный кем-то,
по ту сторону полотна, под охраной толпящихся
пассажиров.
Быть обнаруженным сторожем, когда поезд отойдет
от перрона:
"Что за рассеянный тип здесь оставил это?"
Остаться, думая об отъезде.
Остаться, понимая, что правильно сделал.
Остаться, чтоб умереть не сразу...
Я отправляюсь в грядущее, как на трудный экзамен.
А вдруг этот поезд никогда не придет и господь меня
пожалеет?
Я на вокзале - ах, это пока не более чем метафора.
Я человек весьма представительный с виду.
Можно со стороны подумать, что я долго жил
за границей.
У меня манеры вполне воспитанного человека.
Я сам поднимаю свой чемодан - брать носильщика
не считаю приличным.
И рука, поднимающая чемодан, она тоже дрожит
при этом.
Уехать!
Никогда не вернусь обратно,
никогда не вернусь, потому что не возвращаются те,
кто уехал.
Место, куда возвращаются - всегда другое.
Вокзалы, куда возвращаются - всегда другие.
Не те уже люди, и мир, и само понимание мира.
Уехать, о, бог мой, уехать!.. Страшусь отъезда!

Пер. Ю. Левитанский

@темы: portuguese, 20, pessoa, fernando, п

---

[Lika_k]

Joseph Seamon Cotter, Jr.
A Prayer
As I lie in bed,
Flat on my back;
There passes across my ceiling
An endless panorama of things—
Quick steps of gay-voiced children,
Adolescence in its wondering silences,
Maid and man on moonlit summer’s eve,
Women in the holy glow of Motherhood,
Old men gazing silently thru the twilight
Into the beyond.
O God, give me words to make my dream-children live.

@темы: c, 20, english-american, harlem renaissance

---

[Lika_k]

Алваро Де Кампос (Фернанду Пессоа)
Мы встретились, он столкнулся со мной на одной
из улиц Байши,

Нищий оборванец, чья профессия читалась на лице,
Он проникся симпатией ко мне, я - к нему;
И в порыве взаимной любви, переливавшейся
через край, я отдал ему все, что имел
(Разумеется, кроме того, что лежало в кармане
для крупных купюр;
Я не дурак и не пылкий русский романист,
А романтизм хорош, но только без спешки...),

Я симпатизирую этому люду,
Особенно когда он не стоит симпатии.
Впрочем, я сам бродяга и нищий,
К тому же по своей воле.

Быть бродягой и нищим не значит бродить
и нищенствовать,
А значит обходить социальную лестницу,
Не принимать моральные нормы,
И реальные и сентиментальные моральные нормы,
Не быть Верховным Судьей, сановником,
проституткой,
Не быть всамделишным бедняком, эксплуатируемым
рабочим,
Не быть неизлечимым больным,
Не быть ни правдоискателем, ни кавалерийским
офицером,
Не быть, наконец, никем из социальных героев.
Изливающих себя в беллетристике, потому что у них
есть поводы рыдать,
И восстающих против общественного строя,
потому что у них есть для этого причины.

Нет! Что угодно, лишь бы не было причин!
Что угодно, лишь бы не причислять себя
к человечеству!
Что угодно, лишь бы не уступать человечности!
Ощущение становится никчемным, если у него
есть внешние поводы.

Да, быть нищим и бродягой, таким, как я,
Что отнюдь не значит быть обычным нищим
и бродягой.
Уйти в себя - вот что значит быть бродягой,
Вымаливать у дней, чтобы они проходили мимо,
оставляя нас в покое,- вот что значит быть нищим.

Все прочее - как у какого-нибудь Достоевского
или у какого-нибудь Горького,
Все прочее - значит стать голодным оборванцем.

Даже если это случается, то с таким множеством лиц,
Что вряд ли стоит жалеть всех, с кем это случается.
Я бродяга и нищий в самом деле, то есть
в переносном смысле,
И я купаюсь в волнах огромной жалости к самому себе.
Бедный Алваро де Кампос!
Столь далекий от жизни! Столь погрязший
в собственных ощущениях!
Бедняга, втиснутый в кресло меланхолии!
Он, бедняга, со слезами на глазах (подлинными)
Отдал сегодня так либерально, так по-московски,
так великодушно, так порывисто
Все, что было в кармане, где было совсем немного,
Бедняку, который не был бедняком, но у которого
были печальные глаза профессионала.
Бедный Алваро де Кампос, который никому не нужен!
Как он, бедняга, жалеет самого себя!
Тем не менее он в самом деле бедняга!
Куда более, чем многие бродяжничающие бродяги
И нищенствующие нищие, потому что человеческая
душа - это бездна.

Я-то знаю! Самый настоящий бедняга!

Хорошо бы провести митинг в своей собственной
душе!
Нет, я не такой дурак!
Не могу защищаться с помощью социальных
убеждений.
Я слишком умен, чтобы вообще защищаться.
Не пытайтесь обратить меня силой: я слишком умен.
Говорю же вам: я слишком умен.
Слушать не хочу об эстетике, замешанной
на душевности: я слишком умен.
Черт подери! Слишком умен.

Пер. Б. Слуцкий

@темы: portuguese, 20, pessoa, fernando, п

---

[Lika_k]

Helen Hoyt
In the Next Yard
O yes, you are very cunning,
I can see that:
Out there in the snow with your red cart
And your wooly grey coat
And those ridiculous
Little grey leggings!
Like a rabbit,
A demure brownie.
O yes, you are cunning;
But do not think you will escape your father and mother
And what your brothers are!
I know the pattern.
It will surely have you—
For all these elfish times in the snow—
As commonplace as the others,
Little grey rabbit.

@темы: 20, h, english-american

---

[Lika_k]

Алваро Де Кампос (Фернанду Пессоа)
Очнуться от города Лиссабона, уже от других
очнувшись,
Очнуться от улицы Золота,
Очнуться от Росио, уже выходя из кафе,
Очнуться
И оказаться вдруг на вокзале, всегда бессонном,
Словно сердце, лишенное права на передышку.

Занимается утро, неизменно на том же месте,
Ибо нет городского и нет деревенского утра.
В час, когда день начинается первым лучом
своим ранним,
Все места - то же самое место, и земля вся едина,
И для всех эта свежесть, струящаяся отовсюду.
Плотью самой нам даруемая окрыленность
Сладость жить ощущениями тела,
Несравненная радость ожидания того, что сегодня
Что-то доброе с нами случится,-
Эти чувства рождаются в нас, когда мы наблюдаем
зарю,
Ту, идущую легкой походкой по горным вершинам
Или штурмом берущую город,
У которого улицы тянутся прямо с востока на запад -
Какой ни была бы.

Женщина, плачущая неслышно
Среди шума толпы бегущей...
Уличный торговец,
Зазывающий зычно прохожих
На своем наречье неповторимом...
Одинокий архангел, скульптура собора
Или сирены, убегающие от Пана,-
Все это стягивается в единую точку,
Пытаясь в душе моей себя обрести
И слиться.

Обожаю все сущее,
Мое сердце подобно гостинице,
Двери которой всегда открыты.
Жадно вглядываюсь во все живое
И стараюсь понять, ощутив получше.
Все люблю и все наделяю душою,
Человечностью наделяю
Человека, и камень,
И животное, и машину
И от этого сам становлюсь богаче.

Принадлежу буквально всему,
Чтобы все более становиться самим собою.
Я хотел бы вселенную эту таскать на руках,
Точно старая няня - младенца.
Все люблю, все предметы и вещи,
те больше, те меньше!
Те, которые вижу сейчас,- я их больше люблю,
Чем которые видел когда-то или завтра увижу.
Ничего нет прекраснее для меня,
Чем движенье и ощущенье.
Жизнь - огромная ярмарка, и на каждом шагу -
Балаганы и акробаты.
Впрочем, мысль эта может меня умилить,
Но утешить не может.

Дай мне лилии, лилии,
Дай мне розы в придачу.
Одари меня розами,
Дай мне лилий в придачу.
Хризантемы, подсолнухи,
Георгины с фиалками
Всех превыше цветов...

Так бросай же охапками,
Всю мне душу наполни,
Одари меня розами,
Дай мне лилий в придачу...

Мое сердце все плачет
В этих парках тенистых,
И никто в целом мире
Не утешит, как надо,
Кроме этой же тени,
Наполняющей душу
В час, покуда я плачу.
Одари меня розами,
Дай мне лилий в придачу...

Моя боль так стара,
Как флакон, где когда-то был спирт,
но давно испарился.
В моей боли и смысла не боле, чем в клетке
для птицы
В том краю, где не водятся птицы.
Моя боль так тиха и грустна, как песок побережья,
До которого море давно не доходит.
Я стою на развалинах древних
И смотрю сквозь разбитые окна наружу,
Чтобы там, в настоящем, найти утешенье.
Одари меня розами,
Дай мне лилий в придачу...

Впрочем, сколько бы роз да лилий ты мне
ни дарил бы,
Все равно будет мало - чего-то всегда не хватает.
Все о чем-нибудь буду грустить,
Все чего-то желать буду снова.

Так что ты обо мне не тревожься чрезмерно,
Даже если я буду о чем-то тебя умолять -
Не старайся придать моей просьбе
большого значенья,
Мой чахоточный бедный детеныш,
Дай мне розы твои, твои лилии,
Одари меня розами,
Дай мне лилий в придачу...

Пер. Ю. Левитанский

@темы: portuguese, 20, pessoa, fernando, п

---

[Lika_k]

William Carlos Williams
The Fool’s Song
I tried to put a bird in a cage.
O fool that I am!
For the bird was Truth.
Sing merrily, Truth: I tried to put
Truth in a cage!

And when I had the bird in the cage,
O fool that I am!
Why, it broke my pretty cage.
Sing merrily, Truth: I tried to put
Truth in a cage!

And when the bird was flown from the cage,
O fool that I am!
Why, I had nor bird nor cage.
Sing merrily, Truth: I tried to put
Truth in a cage!
Heigh-ho! Truth in a cage.

@темы: 20, w, english-american

---

[Lika_k]

Алваро Де Кампос (Фернанду Пессоа)
Все любовные письма
Смешны.
Не были бы любовными, если бы не были
Смешны.

Я тоже писал в свое время любовные письма,
И они были, как и все другие,
Смешны.

Любовные письма, если любишь,
Должны быть
Смешны.

Однако, в сущности,
Только люди,
Никогда не писавшие любовных писем,
В самом деле
Смешны.

Разве они бы ответили на мои письма
В те времена, когда я их еще писал,
Письмами, которые были бы тоже
Смешны?

Говоря по правде, сегодня
Как вспомню,
Мои любовные письма
Были смешны.

(Все чрезвычайные слова,
Как и все чрезвычайные чувства,
Само собой разумеется,
Смешны.)

Пер. Б. Слуцкий

@темы: portuguese, 20, pessoa, fernando, п

---

[Lika_k]

W. H. Auden
As I walked out one evening,
Walking down Bristol Street,
The crowds upon the pavement
Were fields of harvest wheat.

And down by the brimming river
I heard a lover sing
Under an arch of the railway:
‘Love has no ending.

‘I’ll love you, dear, I’ll love you
Till China and Africa meet,
And the river jumps over the mountain
And the salmon sing in the street,

‘I’ll love you till the ocean
Is folded and hung up to dry
And the seven stars go squawking
Like geese about the sky.

‘The years shall run like rabbits,
For in my arms I hold
The Flower of the Ages,
And the first love of the world.'

But all the clocks in the city
Began to whirr and chime:
‘O let not Time deceive you,
You cannot conquer Time.

‘In the burrows of the Nightmare
Where Justice naked is,
Time watches from the shadow
And coughs when you would kiss.

‘In headaches and in worry
Vaguely life leaks away,
And Time will have his fancy
To-morrow or to-day.

‘Into many a green valley
Drifts the appalling snow;
Time breaks the threaded dances
And the diver’s brilliant bow.

‘O plunge your hands in water,
Plunge them in up to the wrist;
Stare, stare in the basin
And wonder what you’ve missed.

‘The glacier knocks in the cupboard,
The desert sighs in the bed,
And the crack in the tea-cup opens
A lane to the land of the dead.

‘Where the beggars raffle the banknotes
And the Giant is enchanting to Jack,
And the Lily-white Boy is a Roarer,
And Jill goes down on her back.

‘O look, look in the mirror,
O look in your distress:
Life remains a blessing
Although you cannot bless.

‘O stand, stand at the window
As the tears scald and start;
You shall love your crooked neighbour
With your crooked heart.'

It was late, late in the evening,
The lovers they were gone;
The clocks had ceased their chiming,
And the deep river ran on.

@темы: a, 20, auden, w.h., english: anglo-american

---

[Lika_k]

Алваро Де Кампос (Фернанду Пессоа)
Наступает полночь, и тишина опускается
На все, что поставлено одно на другое,
На разные этажи нагромождения жизни...
Смолкло пианино на третьем этаже...
Не слышны шаги на втором...
На первом стихло радио...

Все засыпает...

Остаюсь наедине со вселенной.
К окну меня не тянет!
Кроме звезд, ничего не увидишь!
Какое большое молчание разлито в выси!
Небо такое антигородское!
Послушаю уличные шумы
С тоскою пленника,
Томящегося о воле.
Автомобиль! Это для меня слишком скоро!
Беседе двойных шагов внимаю,
Слышу, как резко хлопают двери...

Все засыпает...

Я один не сплю и сквозь дремоту
Вслушиваюсь, ожидаю,
Что прежде, чем усну, что-то будет...
Что-то будет.

Пер. Б. Слуцкий

@темы: portuguese, 20, pessoa, fernando, п

---

[Lika_k]

Eugene Field
Lady Button-Eyes
When the busy day is done,
And my weary little one
Rocketh gently to and fro;
When the night winds softly blow,
And the crickets in the glen
Chirp and chirp and chirp again;
When upon the haunted green
Fairies dance around their queen -
Then from yonder misty skies
Cometh Lady Button-Eyes.

Through the murk and mist and gloam
To our quiet, cozy home,
Where to singing, sweet and low,
Rocks a cradle to and fro;
Where the clock's dull monotone
Telleth of the day that's done;
Where the moonbeams hover o'er
Playthings sleeping on the floor -
Where my weary wee one lies
Cometh Lady Button-Eyes.

Cometh like a fleeting ghost
From some distant eerie coast;
Never footfall can you hear
As that spirit fareth near -
Never whisper, never word
From that shadow-queen is heard.
In ethereal raiment dight,
From the realm of fay and sprite
In the depth of yonder skies
Cometh Lady Button-Eyes.

Layeth she her hands upon
My dear weary little one,
And those white hands overspread
Like a veil the curly head,
Seem to fondle and caress
Every little silken tress;
Then she smooths the eyelids down
Over those two eyes of brown -
In such soothing, tender wise
Cometh Lady Button-Eyes.

Dearest, feel upon your brow
That caressing magic now;
For the crickets in the glen
Chirp and chirp and chirp again,
While upon the haunted green
Fairies dance around their queen,
And the moonbeams hover o'er
Playthings sleeping on the floor -
Hush, my sweet! from yonder skies
Cometh Lady Button-Eyes!

@темы: 19, english-american, f