[Lika_k]

Фернандо Пессоа
Набросок
Разбилась моя душа, как пустой сосуд.
Упала внезапно, катясь по ступенькам.
Упала из рук небрежной служанки.
И стало больше осколков, чем было фаянса.

Бредни? Так не бывает? Откуда мне знать!
Я чувствую больше, чем когда ощущал себя
целым.
Я горсть черепков, и надо бы вытрясти коврик.

Шум от паденья был как от битой посуды.
Боги - истинно сущие - свесились через перила
Навстречу своей служанке, превратившей
меня в осколки.

Они не бранятся.
Они терпеливы.
И какая цена мне, пустому сосуду?

Боги видят осколки, где абсурдно таится сознанье.
Но сознанье себя, а не их.

Боги смотрят беззлобно,
Улыбаясь невинной служанке.

Высокая лестница устлана звездами.
Кверху глазурью, блестит среди них черепок.
Мой труд? Моя жизнь? Сердцевина души?
Черепок.
И боги взирают, не зная, откуда он взялся.

Пер. А. Гелескул

@темы: portuguese, 20, pessoa, fernando, п

---

[Lika_k]

Ян Якоб Слауэрхоф (1898-1936)
Корабль дураков
Средь моря наше призрачное судно
в тумане заблудилось. С этих пор
Мы поняли, что разум – сущий вздор,
что вспоминать о прошлом безрассудно.

Да что там смерть – игра пошла почище:
мы бесконечный завели картёж,
ещё у нас имелся табачище
убийственный, затянешься – уснёшь.

И женщина, которая хотела,
чтоб очередью и по доброй воле
мы шли на зов её нагого тела –
как соблюдали вахту мы дотоле.

Картографической татуировкой
Весь торс её сверкал и напрягался, –
она сердилась, если мы неловко
не совершали выгодного галса.

Две глобуса разъятых половинки
её грудей являла нагота;
поверх сосков, студёных, словно льдинки,
всегда была в снегу её фата.

Но, повторяя путь по многу раз,
её пресытить мы бессильны были,–
и в ярости она честила нас:
“Нет, не во мне вам место, а в могиле!”

Мы ухмылялись. “Вправду, Мессалина.
В могилку хочет гвардия твоя,
но нас не примут ни песок, ни глина –
придется быть добычей воронья!”

И был таков её ответ на шутки:
“Уж я-то знаю – есть мужик могутный,
как раз погостный сторож; так что – дудки!
Ловите ветер, сволочи, попутный!”

Идея очень полюбилась нам:
судьба способна, значит, на уступки!
Посудина помчалась по волнам,
утихли свары, и погасли трубки.

Так плыли мы, едва ли не века,
решительно не ведая – куда;
но стала жёлтой за бортом вода,
земля – мы поняли – недалека.

Вверх по реке был наш подъём непрост,
сплетались в ней жгуты древесных жил,–
но наконец-то нам предстал погост,
а рядом сторож в самом деле жил.

При удочке, над глинистым затоком,
он восседал – с седою головой.
Он ухо сына старшего брелоком
привесил на цепочке часовой.

Он рявкнул нам: “Здесь больше нет ни пяди!
И захочу, так не смогу помочь!
Забито всё, что спереди, что сзади!
Себе ни метра нет!.. Плывите прочь!”

Он обменялся взглядом с нашей бабой,
замолк, привстал, забыв про поплавок,
и, черепом тряся на шее слабой,
пошел к ограде отпирать замок.

(Нам представлялся ряд сравнений шалый:
Отелло с Дездемоной? Или нет, –
нет, Гретхен с Мефистофелем, пожалуй.
Нет, не видал подобной пары свет!)

Мы, вожделея, ожидали тупо;
вот, обнажаясь под блистаньем звезд,
она пошла в объятья полутрупа,
открыв для нас дорогу на погост.

Мы поползли, пытаясь меж надгробий
найти хотя бы фут пустой земли,
скелеты вороша и воя в злобе:
мы для себя ни дюйма не нашли,–

и возвратились, и пришла усталость.
А ей на память о могутном муже
одно лишь смертное тавро осталось;
он вновь сидел, держа уду всё ту же.

И мы постигли жизненный итог,
вползли по трапу и ушли в туман,–
мы поняли, что слишком жаден Бог,
чтоб дать покой нам,– только океан

он отдает нам, синий и пустой,
и женщину, что спорить с Ним решилась,–
мы – слуги моря, слуги шлюхи той,
что нам одна явить хотела милость.

Пер. Е. Витковского

@темы: links, 20, 19, nederlands, с (rus)

---

[Lika_k]

Gottfried Benn
Acheron
Ein Traum: - von Dir! Du Tote schrittest kühl
im Durcheinander streifender Gestalten,
die ich nie sah, - ein wogendes Gewühl,
mein Blick, der suchte, konnte dich nicht halten.

Und Alles starrte wie aus fremder Macht,
denn Alles trank sich Rausch aus weißen Drogen,
selbst Kindern ward ein Lid herabgezogen
und in die Falte Salbe eingebracht.

Zwei Knaben führtest du, - von mir doch nicht,
von dir und mir, - nein, ich erhielt doch keine,
auch ließest du mich dann nicht so alleine
und zeigtest mir nur flüchtig dein Gesicht,

Nein, du – Diana einst und alabastern,
ganz unvermischbar jedem Fall und Raum –
schwandest in diesem Zug aus Schmach und Lastern
und littest – sah ich so – in diesem Traum.

Готфрид Бенн
Ахерон
Ты снилась мне. Ты шла в толпе теней,
Ведомая невидимою нитью
В круговороте бликов и огней,
И шествия не мог остановить я.
Усопших привлекала пустота,
Прельщая наркотическими снами;
Шли мальчики с закрытыми глазами
И пятнами распада возле рта.
Ты двух детей вела - кто их отец?
У нас с тобой такого не бывало.
Ты шла, и шла, покуда не пропала,
Как все, кто рядом, как любой мертвец.
Но ты - царица греческого хора
- Со смертью, а не с жизнью наравне,
Шла в караване скорби и позора
И - сон таков! - страдала в этом сне.
(из цикла "Статические стихотворения" (1949-1955)

пер. В.Топоров

@темы: б, deutsche, b, 20, expressionism

---

[Lika_k]

Альфонсина Сторни
Однажды весной
Где же мой друг, что промолвил мне,
белую гладя бороду:
— Будь осторожна, малышка, смотри —
сердце свое береги!
Весны уходят, и только дожди
ждут на осенних дорогах…
Будь осторожна: как бы тебя
пламя твое не сожгло!
Я оробело внимала ему,
в смутной дрожа тревоге.
— Птицы поют! — я сказала в ответ. —
Речка звенит! — сказала.
На лбу у себя — зеркале бурь —
помню его ладони.
Он наклонился ко мне, шепча:
— Бедная ты девчушка…

Пер. Т. Глушковой

@темы: 20, latinoamericano, с (rus)

---

[Lika_k]

Joseph Brodsky
A Song
I wish you were here, dear, I wish you were here.
I wish you sat on the sofa
and I sat near.
the handkerchief could be yours,
the tear could be mine, chin-bound.
Though it could be, of course,
the other way around.

I wish you were here, dear,
I wish you were here.
I wish we were in my car,
and you'd shift the gear.
we'd find ourselves elsewhere,
on an unknown shore.
Or else we'd repair
To where we've been before.

I wish you were here, dear,
I wish you were here.
I wish I knew no astronomy
when stars appear,
when the moon skims the water
that sighs and shifts in its slumber.
I wish it were still a quarter
to dial your number.

I wish you were here, dear,
in this hemisphere,
as I sit on the porch
sipping a beer.
It's evening, the sun is setting;
boys shout and gulls are crying.
What's the point of forgetting
If it's followed by dying?

@темы: b, 20, english-other, brodsy, joseph

---

[Lika_k]

Никос Каввадиас
Кошки на грузовых судах
На грузовых судах всегда матросы держат кошку
и обожают всей душой, не ведая за что.
И,гордый зверь, она бежит, у ног матросских трется,
когда, на вахте отстояв, они бредут в ничто.

По вечерам, когда волна в железо бьет, как в плошку,
а сердце мучит тишина тоскою гробовой, -
она пленяет моряков, прелестная, как кошка,
как близость женщины живой над бездной штормовой.

И электричества полны глаза ее кошачьи,
кошачья царственность и лень - во всей ее родне.
В ней упоительная дрожь, и таянье кошачье,
и спазмы счастья - лишь погладь нежнее по спине.

Ее мечтательность и нега напоминают женщин,
и вот за это в ней души не чают моряки.
Она какой-то странный жар в них возбуждает вечно,
когда небрежно и с ленцой уставится в зрачки.

На шею медное кольцо ей надевает боцман,
чтоб талисман ее хранил на судне грузовом,-
увы, ни разу он не спас от бешенства и смерти
ее дичающую плоть в недуге роковом.

Ведь электричества полны ее глаза кошачьи-
и темный замкнутый металл притягивает их,
и сходит, бедная, с ума, и воет по-кошачьи,
и слезы - в горле моряков на суднах грузовых.

И незадолго до конца какой-то из матросов,
судьба которого страшна и горе велико , -
минуту смотрит ей в глаза, и гладит на прощанье,
и дикую бросает вниз, где море глубоко

Пер. Юнны Мориц

@темы: 20, helenike, к (rus)

---

R.I.P.

[Lika_k]

@темы: poetry, 20, youtube

---

[Lika_k]

Рауль Туньон
Блюз покинутого корабля
Я здесь давно, с тех пор как потерпел крушенье…
Кто, изменив мой курс, разбил меня о риф?
Здесь разрушаюсь я и превращаюсь в дерево,
лишь дерево одно мой образ сохранит.
Я илом занесен, во мне каменьев груды,
в них тайна гибели моей догребена.
На корабле — один, став жертвой грозной бури,
о риф забвения разбился капитан.
Воспоминанья вновь живут в моих отсеках,
едва луна во тьме найдет меня лучом.
Я вижу, как, дрожа, целуют мачты небо
в водовороте злых, солено-горьких волн.
Я вижу порты вновь, холмы угля и соли,
таможню, грустного чиновника глаза…
На кораблях чужих поют аккордеоны
в моряцкой злой тоске о милых берегах.
В тавернах моряки пестрят татуировкой:
здесь женщин имена, и сердце, и стрела…
Играет автомат, и чайки с криком громким
над баржей немощной, как ангелы, кружат.
Я вижу контуры затопленных селений
и слезы матерей о мертвых сыновьях,
зловещий силуэт жилищ оцепенелых
и полчища бродяг на грязных пристанях.
Я огибаю вновь благоуханный остров,
и рыбаки следят за мной в закате дня…
Я снова их детей зову из глуби мертвой,
но, поглотивший их, не внемлет океан.
Не страшен мне туман, глаз рулевого зорок.
Я к берегам чужим везу восторг и боль.
В моих каютах спят любви случайной воры,
и старый лесоруб, и шайка шулеров.
Не могут сокрушать мой остов горделивый
ни тягостный туман, ни солнечный костер.
И мой покой в плену приливов и отливов
тревожит лишь порой набег ребячьих орд.
О, быть бы мне мостом, огромным в звенящим,
в строительных лесах себя запечатлеть
или ковчегом стать в потопе предстоящем…
Но заживо навек я похоронен здесь.
Порой прошелестит вдоль отмели песчаной
Марии легкий шаг. Движения ее
так юны и нежны. И с тихим состраданьем
на одиночество она глядит мое.
И я тогда люблю безлюдье и туманы,
и осень влажную, и старую печаль…
Мне машет альбатрос приветливо крылами,
о скорбный облик мой — весь в золотых лучах.

Пер, И. Чижеговой

@темы: т, 20, latinoamericano

---

[Lika_k]

Луи Арагон
Пастораль
Максиму Александру
Голос потоков рокочет пока я
Слушаю эту грозу засыпая
И сновиденье
Ни на мгновенье
Не оставляет меня пробуждая
Память о доме как память о рае

@темы: francaise, 20, а (rus)

---

[Lika_k]

Альфонсина Сторни
Молитва
Я во сне увидала, о боже, такую любовь,
что ни разу еще никому на земле не приснилась,
лишь с бессмертною жизнью она бы, пожалуй, сравнилась
и с поэзией, льющейся в душу без слов.
Миновала зима — но по-прежнему стынула кровь,
и еще раз весною зима терпеливо сменилась,
я надеялась: летом ко мне постучится любовь,
но и осенью я ожиданьем напрасным томилась.
Боже правый, спина моя обнажена,
и суровый твой кнут без роптания примет она;
словно грешник заклятый, я слышу твой грозный укор:
ведь над жизнью моей занимается пламя заката,
и в несбывшейся страсти я только одна виновата —
за стихами ее проглядела, сеньор!

Пер. Т. Глушковой

@темы: 20, latinoamericano, с (rus)

---

[Lika_k]

Висенте Уидобро
С экватора
(Фрагмент)
Пабло Пикассо
То было когда распахнул я бескрылые веки
и впервые запел разрывая силки расстояний
Из гнезд вылетали
трескучие флаги
и люди
границы искали в бурьяне
На серых полях умирала Европа
В мозгах скороспелых горящие крылья кипели
Под тенью биплана в изодранных клочьях окопа
солдаты продрогшие пели
Тонули в потемках потухшие грады и веси
Последний правитель поплелся в обитель
погасшую лампу на грудь повесив
Нетопырями
звезды свисали с крыши
Болтались под фонарями
удавленные афиши
Темнота обступала вершину
где седой органист заглушал батареи
Ветер трепал горизонты
вздернутые на рее
На радуге пела птица
Раздвиньте горы
И снова я шел по крыльям
растерзанных птиц и снова
Христос упорхнул
а миру
оставил венец терновый
Что ж Присядем на край параллели
оглядим наше время
ВЕК РАСПЯТЫЙ НА СТЫКЕ МИРОВ
По струящейся амальгаме
корабли идут под мостами
и почтовые ангелы греются дымом линкоров
Паровоз распаленный
бежит задыхаясь от гари
и гудит его след
парой струн на разбитой гитаре
Голый глаз
фитилек горизонта
мотается в танце
Диоген с носогрейкой
бродящий меж чисел и станций
Рвутся звезды летя по орбитам
Греет перья мой голос
на солнце с крылом перебитым
А из божьего рая
самолетик летит
ветвь оливы с борта простирая
Безуспешно
На запад багряный
дни плывут и плывут
вместо якоря крест деревянный
плывут капитаны
на айсберге вместо шезлонга
Все новые копья вонзаются в Конго
И подобно расклеванной смокве
сердце Африки в розовом соке
Птахи певчие
только сменившие песни
И снуют гидропланы вокруг маяка
чья агония длится века
Кто-то грустный
с пустыми зрачками
в воду будни швырнул точно камни
и поднялся по трапу
Уплыть
И далеко отсюда
слоняться в ночном запустенье
и смотреть на горящие окна
и скользящие в зеркале тени
Как чайки шумят эмигранты
носясь по волнам искривленным
ЗЕЛЕНОЕ МАРЕВО МОРЕ
от скольких надежд потонувших
ты стало зеленым
Я любил это море
я доныне тоскую смертельно
по соленым кудрям
по морской старине корабельной
Там мой мир сокровенный
под шипучкою горькой и пенной
где утопленник синий
сплетает венок из актиний
Позапрошлого ночью
серп луны швартовался в Марселе
изодранный в клочья
И морские бродяги у рубок
оживающий жемчуг
ловили в дыму своих трубок
Капитан субмарины
потерял гороскоп при аврале
а всплывая узнал что звезду его
с неба украли
Бродят беженцы старой планеты
вслепую с орбиты
зенитными пушками сбитой
Три ученые льва за слепцом
ковыляют жуя
Кто-то снес в лазарет
потерявшего слух соловья
А далёко
далёко
где эхо киркою расколото
на плечах Калифорнию тащат
искатели золота
Застыли прося Христа ради
немые скелеты
Склоняет деревья молящийся шепот
Уходит за море лето
Что я только не видел
Растущий в тумане Лондон
где нищие на перекрестке
по стенам как объявленья
лепились к сырой известке
Я помню
Это я помню
Весенний вечер и море
Больная девочка крылья
сняла входя в санаторий
Тот вечер казался длинным
По удлиненному небу
шли на Париж цеппелины
Охотники на дельфинов
к утру семерых добили
Дышала заря деревней
по городу тучи плыли
На зеленых часах
стрелка двигалась к цифре
1917
Шли дожди
Мертвецов
хоронили в воде

Пер. А. Гелескула

@темы: 20, latinoamericano, у (rus)

---

[Lika_k]

Dante Gabriel Rossetti
Sudden Light
I have been here before,
But when or how I cannot tell:
I know the grass beyond the door,
The sweet keen smell,
The sighing sound, the lights around the shore.
You have been mine before,-
How long ago I may not know:
But just when at that swallow’s soar
You neck turned so,
Some veil did fall,- I knew it all of yore.

Has this been thus before?
And shall to thus time’s eddying flight
Still with our lives our love restore
In death’s despite,
And day and night yield one delight once more?

@темы: p, 19, pre-raphaelite brotherhood, english-british, r

---

[Lika_k]

Хорхе Тейльер
Ключ
Так доверься осеннему ветру. Откройся без слов
этой тихой реке в берегах, желтизной обоймленных,
где по илу придонному в сонных свинцовых затонах
бродят ощупью призраки смытых когда-то мостов.
Знаю: руки твои — это ключ, отмыкающий лето
в старой мельнице той, где душа моя долго спала,
где невнятные тени бормочут в пыли полусвета,
где разбойничьим посвистом
черные всадники ветра,
в деревнях с колоколен сорвавшие колокола,
свищут, плещут плащами, над ветхою крышею рея…
Пусть же дни облаками
плывут в небесах твоих глаз…
Мы не будем будить наше чутко уснувшее время.
Ты услышишь, как счастье
крылами касается нас.

Пер. С. Гончаренко

@темы: т, 20, latinoamericano

---

[Lika_k]

René Char
Allégeance
Dans les rues de la ville il y a mon amour. Peu importe où il va dans le temps divisé. Il n'est plus mon amour, chacun peut lui parler. Il ne se souvient plus; qui au juste l'aima?
Il cherche son pareil dans le voeu des regards. L'espace qu'il parcourt est ma fidélité. Il dessine l'espoir et léger l'éconduit. Il est prépondérant sans qu'il y prenne part.
Je vis au fond de lui comme une épave heureuse. A son insu, ma solitude est son trésor. Dans le grand méridien où s'inscrit son essor, ma liberté le creuse.
Dans les rues de la ville il y a mon amour. Peu importe où il va dans le temps divisé. Il n'est plus mon amour, chacun peut lui parler. Il ne se souvient plus; qui au juste l'aima et l'éclaire de loin pour qu'il ne tombe pas?

Рене Шар
Утешение
Любовь моя бродит по улицам города. Разве имеет значенье, куда она путь свой направила? Порвана времени нить. Не моя это больше любовь, может каждый с ней говорить. Обо всём позабыла она и не помнит, кто душу ей отдал.

Своего двойника она ищет теперь в обещании взглядов. Пересекает пространство, которое верность моя охраняет. Рисует надежду, стирает её беззаботно. Победоносная, не принимает участья в победах.

Я живу в глубине её, словно счастливый обломок кораблекрушенья. Неведомо ей, что мое одиночество стало богатством её. На меридиане великом, где взлёт её обозначен, моя свобода её разрушает.

Любовь моя бродит по улицам города. Разве имеет значенье, куда она путь свой направила? Порвана времени нить. Не моя это больше любовь, может каждый с ней говорить. Обо всем позабыла она, и не помнит, кто душу ей отдал, кто светит ей издали, чтобы она не упала.

пер. М.Кудинова

@темы: c, francaise, 20, ш/щ

---

[Lika_k]

Паоло Пазолини
Когда солнце заходит, и спускается вечер,
и в ночи вьется запах грядущих ночей,
когда в пасмурный полдень ливень льется как будто
из безмерно любимых, неизведанных дней,
я не счастлив, как прежде, в дни, когда предо мною
открывалась, как книга, непочатая жизнь.
В нашем миру поэту нужно много покоя,
нужно времени много, и тогда,может быть,
из покоя, свободы, небреженья и силы
сформируется строчка, и уймется хаос.
Мой же срок ограничен неизбежной и скорой
смертью, что поджидает в тишине, и с другой
стороны, человечным этим миром, который
хлеб отъемлет у нищих, у поэтов-покой

Пер. Елены Костюкович

@темы: italian, 20, п

---

[Lika_k]

Альфонсина Сторни
Быть может
Быть может, все, что я в стихах сказала,
давно уже искало воплощения,
запретное, оно едва дышало
и жаждало, таясь, раскрепощенья.
Оно в моем роду существовало
и нарастало в женском поколенье.
Но говорят, что век свой промолчала
боль матери моей… Еще не пенье,
но темное желанно свободы
от немоты, от черновой работы
в слезах печальной женщины читалось.
И все, что было мучимо, и бито,
и за семью печатями укрыто, —
со мною вдруг на воле оказалось.

Пер. Т. Глушковой

@темы: 20, latinoamericano, с (rus)

---

[Lika_k]

Хувенсио Валье
Я руки окунаю в воду моей земли.
Вода моих корней железом пахнет, серой,
чтоб борода моя росла густой и твердой,
чтоб грудь моя, как колокол зеленый,
гудела бронзой, гулко и светло.
Я — капитан полуденного неба.
Внутри меня земля. А я — пастух
деревьев и животных. Навожу я
порядок в красках дня и ароматах
и, вдохновенный, воду поднимаю,
как радуге достойный монумент.
Меня сжигают золотые сны. И тайна
моих времен во мне пылает жарко,
кипит, цветет, как сейбы древесина,
и корни в ребрах у меня растут.
Меня венчает солнце теплой дланью,
пронизывая радостным стеклом.
Да, я приду. Хотя мои ступни
еще завязли в глине, из которой
я сотворен. Бежит еще по жилам,
пульсируя, земное молоко.
Я выхожу из глины. У меня
еще болит и ноет пуповина,
меня соединяя с бороздой.
Я выхожу из глубины, как колос.
И в глубине моя любовь и мука.
Я вверх ползу, как чистый виноград.
Вино поет в моей крови. И в корне
я утверждаю самого себя.
Он — Библия моя. Я слышу
его, к своей земле припав.

Пер. М. Дубина

@темы: 20, в, latinoamericano

---

[Lika_k]

Габриэла Мистраль
Экстаз
А теперь, Христос, закрой мне глаза,
Губы заледени, —
Потому что сказаны все слова
И лишними стали все дни.
Друг от друга не отрывали мы глаз, —
Он смотрел на меня, а я на него, —
Словно в смерть вонзались зрачки, —
Как огонь агонии, длился экстаз,
Озаряя последнею бледностью нас.
А за этим мгновением нет ничего!
О как судорожно говорил он со мной!
А в смятенных словах моих, полных тоски,
Был восторг, и истома, и страх, —
О судьбе говорила моей и его,
О любви роковой, —
О замесе крови на сладких слезах.
После этого знаю я — нет ничего!
Не осталось росинки такой на цветке,
Чтоб слезой
По моей не скатилась щеке.
На губах — немота,
И в ушах — глухота,
И в глазах — слепота, — так бесцветна земля!
Смысла жизни ни в чем не увижу я,
Ни в багровых цветах,
Ни в безмолвных снегах!
Потому и прошу я тебя, Христос, —
Я и в голод к тебе за хлебом не шла, —
А теперь пожалей,
Закрой мне глаза,
Иней на губы мне положи.
От ветра плоть мою защити, —
Ведь его слова пронеслись по ней,
От дневного света освободи, —
Днем я вижу его ясней!
Так прими же меня, я иду,
Переполненная, как земля в половодье!

Пер. Инны Лиснянской

@темы: м, 20, mistral, gabriela

---

[Lika_k]

Guillaume Apollinaire
Cors de chasse
Notre histoire est noble et tragique
Comme le masque d’un tyran
Nul drame hasardeux ou magique
Aucun détail indifférent
Ne rend notre amour pathétique

Et Thomas de Quincey buvant
L’opium poison doux et chaste
À sa pauvre Anne allait rêvant
Passons passons puisque tout passe
Je me retournerai souvent

Les souvenirs sont cors de chasse
Dont meurt le bruit parmi le vent

Гийом Аполлинер
Охотничий рог
Как маска тирана, трагична
История наша… Взгляни:
В этих драмах и риск и величье,
Но тебе не раскроют они
Смысла нашей любви патетичной.

Снова Томас де Квинси пьет яд,
Тонкий опиум пьет и, в мечтанья
Погруженный, бредет наугад
К бедной Анне. Восторги, страданья –
Всё проходит, всё годы умчат.

Рог охотничий – воспоминанье
Умирает, вдали прозвучав.
(Сб. "Алкоголи", 1913)

Пер. М. Кудинова

Пер. Ю. Корнеева

Гийом Аполлинер
Звуки рога
Как маска деспота, трагична
И благородна наша связь.
Не став ни вспышкой фантастичной,
Ни драмами не расцветись,
Она проста и прозаична.

Вновь опий, как де Квинси, пей,
Дай сладкий яд мечте убогой
И к бедной Энн бреди своей.
Проходит все. Пора в дорогу.
Не раз я возвращусь по ней.

Воспоминанья — звуки рога:
Несет их ветер в даль полей.
Пер. Ю. Корнеева

Пер. А. Гелескула

Гийом Аполлинер
Охотничий рог
Главы повести нашей просты
И трагичны как маска тирана
Ни единой случайной черты
Ни одна сумасбродная драма
Не лишила любовь высоты

Цедит Томас де Квинси дурмана
Целомудренный гибельный сок
Нежен опиум Бедная Анна
Все не вечно и дается на срок
Возвращаться я буду нежданно

Память память охотничий рог
Замирающий в дебрях тумана
Пер. А. Гелескула

Пер. М. Яснова

Гийом Аполлинер
Охотничьи рожки
Как маска древнего тирана
Высок трагичен и суров
Роман который как ни странно
Не требует волшебных слов
Ни риска в нем и ни обмана

Вот так де Квинси пить готов
Свой опиум невинно-сладкий
За бедной Анной бездной снов
И я блуждаю без оглядки
Нам этот путь знаком и нов

Стихает память как в распадке
Призыв охотничьих рожков

Пер. М. Яснова

@темы: francaise, a, 20, а (rus)

---

[Lika_k]

Louis Aragon
Chanson pour mourir d'amour au temps de carnaval
Dimanche et
Lundi nettoyez
Paris
Dimanche pleurons que mardi je rie
Lundi domino sans poudre de riz
L'amour se perdra dans ta féerie
Mardi
Mardi gras tous les toits sont frits
Mardi
Mardi gras
Mardi
Mardi gris
Par où t'en viens-tu
Mercredi des
Cendres

Mardi
Mercredi
Mon cœur s'y perdit

Mercredi me fait un signe de croix
Mercredi menteur veux-tu que je croie
Qu'Amour est en terre et déjà tout froid
Il est mon
Seigneur et je suis sa proie
La nuit sera longue et le lit étroit
Le ciel est ouvert tout rouge à l'endroit
Par où tu t'en vas
Mercredi descendre

Mardi
Mercredi
Mon cœur s'y perdit

O_o

Луи Арагон
Песня умирающего от любви на карнавале перед великим постом
Последние дни обезлюдят Париж
В воскресенье плачешь во вторник сгоришь
Понедельник в маске буен и рыж
Любовь побушует еще смотри ж
Последний день и зарево крыш
Карнавал кричат карнавал кричишь
Полыхал карнавал вот и пост настал

Вчера карнавал сегодня пост
Я для этого слишком прост

Осени меня пост святым крестом
Пригрози мне строгим своим перстом
Покажи мне всё как станет потом
Как Господь расправится с шутовством

Как любовь истает в дому пустом
Как провиснет небо кровавым мостом
И падет из звезд сам Великий Пост

Вчера карнавал сегодня пост
Я для этого слишком прост

Пер. Елены Баевской

@темы: francaise, a, 20, а (rus)