Eugenio Montale
Niente di grave
Forse l'estate ha finito di vivere.
Si sono fatte rare anche le cicale.
Sentirne ancora una che scricchia è un tuffo nel sangue.
La crosta del mondo si chiude, com'era prevedibile
se prelude a uno scoppio. Era improbabile
anche l'uomo, si afferma. Per la consolazione
di non so chi, lassù alla lotteria
è stato estratto il numero che non usciva mai.

Ma non ci sarà scoppio. Basta il peggio
che è infinito per natura mentre
il meglio dura poco. La sibilla trimurtica
esorcizza la Moira insufflando
vita nei nati-morti. È morto solo
chi pensa alle cicale. Se non se n'è avveduto
il torto è suo.

Эудженио Монтале
Ничего страшного
И это лето вроде на исходе.
Цикад и тех теперь услышишь редко,
а доведется хоть одну услышать — сердце млеет.
Земная скорлупа сжимается, оправдывая ожидания
на грани взрыва. Даже человек
был под сомненьем, утверждают. В утешение
невесть кому в небесной лотерее
был извлечен из барабана номер,
не выпадавший никогда.

Но взрыва все-таки не будет. Хватит худшего,
что по своей природе бесонечно,
чего нельзя сказать о лучшем. Тримуртийская сивилла
увещевает Мойру, жизнь взыхая
в мертворожденный. Умер только тот,
кто о цикажаъ думает, считая по инерции,
что все еще живет.

пер. Евг. Солонович