Искусствоед
Шеймас Хини
В последние минуты он сказал
Ей больше, чем за все их годы рядом.
«Ты скоро будешь дома. Нам нельзя
Надолго разлучаться – и не надо.
Мы будем вместе… Правда, хорошо?»
И к голове, подпертою подушкой,
Не слышащей уже, склонялся он
И звал ее «голубушкой», «девчушкой»…
Врач посмотрел и пульса не нашел.
А мы, молчавшие вокруг, стояли
Как будто бы на вырубке лесной,
В открывшемся между дерев прогале –
И, понимая все, не постигали,
Как жить отныне с этой пустотой.
(Из цикла "На вырубке")
пер. Гр. Кружков
В последние минуты он сказал
Ей больше, чем за все их годы рядом.
«Ты скоро будешь дома. Нам нельзя
Надолго разлучаться – и не надо.
Мы будем вместе… Правда, хорошо?»
И к голове, подпертою подушкой,
Не слышащей уже, склонялся он
И звал ее «голубушкой», «девчушкой»…
Врач посмотрел и пульса не нашел.
А мы, молчавшие вокруг, стояли
Как будто бы на вырубке лесной,
В открывшемся между дерев прогале –
И, понимая все, не постигали,
Как жить отныне с этой пустотой.
(Из цикла "На вырубке")
пер. Гр. Кружков