Искусствоед
Eugenio Montale
Sul muro grafito
che adombra i sedili rari
l'arco del cielo appare
finito.
Chi si ricorda più del fuoco ch'arse
impetuoso
nelle vene del mondo; in un riposo
freddo le forme, opache, sono sparse.
Rivedrò domani le banchine
se la muaraglia e l'usata strada
nel futuro che s'apre le mattine
sono ancorate come barche in rada.
Эудженио Монтале
Над стеной испещренной
был он или не был —
выгиб радуги, небом
поглощенный,
Все ли не забыли до сих пор мы пыла
в жилах мира? — В праздности остылой
смазанные потерялись формы.
Не даешь воображенью воли,
завтра — вновь скамьи, стена, дорога...
Будущие утра у порога
замерли, как лодки на приколе.
пер. Евг. Солонович
Sul muro grafito
che adombra i sedili rari
l'arco del cielo appare
finito.
Chi si ricorda più del fuoco ch'arse
impetuoso
nelle vene del mondo; in un riposo
freddo le forme, opache, sono sparse.
Rivedrò domani le banchine
se la muaraglia e l'usata strada
nel futuro che s'apre le mattine
sono ancorate come barche in rada.
Эудженио Монтале
Над стеной испещренной
был он или не был —
выгиб радуги, небом
поглощенный,
Все ли не забыли до сих пор мы пыла
в жилах мира? — В праздности остылой
смазанные потерялись формы.
Не даешь воображенью воли,
завтра — вновь скамьи, стена, дорога...
Будущие утра у порога
замерли, как лодки на приколе.
пер. Евг. Солонович